Вчера автору Блога Мужчины, который пишет вспомнились две совершенно разные истории двух абсолютно разных девочек. Общее у них, к сожалению, то, что обе связаны с войнами: первая — со Второй мировой, вторая — с гражданской в Донбассе.

Делюсь обеими сегодня, а то вчера и так целых две записи в блоге появилось (обычно у меня то одна, то ни одной — А.Н.).

История первая

Давным-давно, целых 70 лет назад, в японском городе Хиросима жила-была девочка. Звали ее Садако. И было ей всего два с половиной годика, когда дяди американцы сбросили на Хиросиму с бомбардировщика B-29 c серийным номером 44-86292 «Enola Gay» атомную бомбу с красивым названием Little Boy («Малыш», или буквально «Маленький мальчик»).

В момент детонации «Малыша» двухлетняя Садако была дома на расстоянии приблизительно 2 километров от эпицентра. Взрывная волна вынесла ее через окно, но девочка осталась жива. В ноябре 1954 года у нее проявились первые признаки болезни — на шее и позади ушей проявилась опухоль.

В январе 1955 года опухоль появилась на ногах, и 21 февраля девочка была помещена в госпиталь с диагнозом лейкемия. По мнению докторов, ей оставалось жить не больше года.

3 августа от своей лучшей подруги Тидзуко Хамамото она узнала о легенде, согласно которой человек, сложивший тысячу бумажных журавликов, может загадать желание, которое обязательно исполнится. Легенда повлияла на Садако, и она, как многие пациенты госпиталя, стала складывать журавликов из любых попадавших в ее руки кусочков бумаги.

Между тем, здоровье Садако постоянно ухудшалось, и 62 года назад, 25 октября 1955-го в 12-летнем возрасте она умерла. По легенде из книги «Садако и тысяча бумажных журавликов», она успела сделать лишь 644 журавлика. Ее друзья закончили работу, и Садако Сасаки была похоронена вместе с тысячей бумажных журавликов. Однако на выставке, посвященной Садако, которая располагается в Мемориальном музее мира в городе Хиросима, почему-то приводится информация о том, что девочка успела смастерить больше тысячи бумажных журавликов.

Садако Сасаки стала символом неприятия ядерной войны. В 1959 году в Парке Мира в городе Хиросима была установлена статуя, изображающая Садако с журавликом в руках (см. на фото). На постаменте статуи написано: «Это наш плач. Это наша молитва. Мир во всем мире».

Существует статуя Садако и в Парке Мира города Сиэтл, США. Статуя в натуральную величину также изображает девочку с бумажным журавликом в руке.

6 августа 1995 года к 50-летию атомной бомбардировки Хиросимы в честь Садако Сасаки в La Casa Maria Retreat Center в Санта-Барбара, Калифорния, США открыт Сад Мира Садако. 30 июня 2002 года этот парк вошел в сеть Сады Мира.

Википедия утверждает, будто и тема стихотворения «Журавли» Расула Гамзатова была навеяна посещением расположенного в Хиросиме памятника Садако. Хотя по другой версии, на Кавказе, где родился поэт, существует поверье, что души павших воинов превращаются в белых журавлей.

История вторая

В наши дни, сегодня и сейчас, в поселке Зайцево живет-есть девочка-второклассница, и звать ее Маша. В августе 2017 ей исполнилось 8 лет.

Проживают они с мамой и бабушкой на самой длинной улице поселка — Маршала Рыбалко. Ее протяженность — 12 км. А примечательна эта улица тем, что жилые дома №№1-230 — под контролем Донецкой Народной Республики, а дома под №№230-400 — под оккупацией украинских фашистов, писало 25 мая интернет-издание Антифашист.

Учится Маша Рыжкова в школе, расположенной в соседнем поселке Никитовка — на занятия добирается на школьном автобусе.

«9 мая вообще капец был! К нам в поселок приехала полевая кухня, и как начали стрелять!.. Пух-пух-пух, сначала — из автоматов, потом — потяжелее, из артиллерии, потом снова из автоматов, а после прекратили…» — поделилась девочка воспоминанием о сегогодних майских праздниках в подконтрольной законным властям ДНР части Зайцево, которую регулярно обстреливают укрокаратели.

А три недели назад, 4 октября 2017-го сайт russian.rt.com вспомнил о Маше Рыжковой как героине выпущенного RTД документального фильма «Один день в серой зоне». В феврале э.г. он вышел на экраны, а через несколько недель его авторы Вячеслав Гузь и Александр Панов получили письмо из Уэльса. Британский пенсионер Роджер Данфорд передал Маше и ее родным слова поддержки и вложил в конверт 30 фунтов стерлингов.

Роджер Данфорд узнал имена членов съемочной группы из финальных титров. В письме он пожелал Маше стать принцессой, а поселку Зайцево — мирным местом. Мужчина признался, что долго плакал, посмотрев фильм.

Деньги были переданы семье Рыжковых через главу администрации города Горловка. На полученную сумму мама купила Маше зимнюю красную куртку.

Затем Роджер прислал второе письмо — снова в конверте и снова с деньгами, на этот раз £95. «На чаепитие и конфеты для Машиного класса», — написал он.

Деньги пытались передать целый месяц: никто не хотел рисковать жизнью и ехать в Зайцево. Но в конце концов, судя по фото, чаепитие в Машином классе состоялось, и притом знатное.

Третий перевод от Данфорда — на €195 — пришел через одну из платежных систем. Четвертый перевод был на сумму €326. На эти деньги Машина мама отвезла дочь на море, купила ей велосипед, школьную форму, кроссовки, банты и цветные карандаши.

«В одном из писем я написал ему: не бьет ли по вашему карману эта благотворительность? Вы всё-таки пенсионер. Вот его ответ», — рассказал автор фильма Вячеслав Гузь.

«У меня есть дом, у меня есть машина, я ем еду, какую захочу… Я включаю отопление, если мне холодно… У меня есть врач. Несколько сотен евро, которые я посылаю, — это не так уж и много… Это лучшее, на что я тратил деньги… Нет никакого риска для моих финансов… Слишком много денег еще никому не подарили счастья», — поделился британец.

По словам пенсионера, он никогда не жертвует деньги британским крупным благотворительным организациям: «Фонды в Великобритании — это бизнес. Пожертвования не доходят до тех, кому они действительно нужны. А если и доходят, то самая малость».

Пятый перевод Маше из поселка Зайцево Роджер Данфорд собирается сделать к Рождеству. «Если будет такая возможность», — уточнил он.

Резюме

Какая из этих историй больше понравилась вам, Читатель?

Первая — о смерти?

Или вторая — о жизни?

О холодных памятниках девочке Садако?

Или о горячем сердце Роджера и его бескорыстной Помощи девочке Маше?

Кстати, на заглавном / верхнем фото — кадр из художественного фильма «Жила-была девочка».

Это история 7-летней Настеньки и 5-летней Катеньки, ленинградских детей, перенесших наравне со взрослыми все тяготы блокады Ленинграда.

Премьера фильма состоялась 18 декабря 1944 года, спустя год после того, как город на Неве был освобожден от блокады окончательно. Но съемки начались еще в январе 1943-го — сразу после того, как было прорвано кольцо блокады. Режиссер-постановщик Виктор Эйсымонт с большим риском для жизни принял решение снять хотя бы часть сцен в реальном Ленинграде, чтобы показать более достоверный антураж.

Этот фильм — тоже история со счастливым концом.

Хотя все советские люди и многие россияне помнят строки дневника Тани Савичевой...

Мира тебе, Маша! И твоим маме с бабушкой, и соседям, и одноклассникам, учителям... и всем нам!

Скорейшего прекращения этой подлой войны, развязанной преступным украинским режимом!

А мистеру Данфорду огромное СПАСИБО, и, конечно, побольше бы таких...

Александр Некрот
26 октября 2017 г.
Луганск