На фоне бледного и невыразительного Алексея Гончарука новый премьер, вне всякого сомнения, будет выглядеть колоритной и своеобразной фигурой. Только вступив в должность, Денис Шмыгаль успел сделать три взаимоисключающих заявления на одну, очень чувствительную для разных политических групп тему, — пишет журналист Андрей Бабицкий для раздела «Мнения» интернет-издания Украина.ру.

Речь идёт о подаче воды в Крым. Ранее представители украинской власти и партии «Слуга народа», осторожно пытавшиеся изменить сформированную еще при Петре Порошенко позицию по этому вопросу, несколько раз заговаривали о том, что подачу при выполнении определенных условий можно возобновить.

Но это вызвало такой яростный отпор со стороны праворадикалов, что смельчаки сразу же брали свои слова обратно. В итоге позиция, что воду крымчане смогут получать только после возвращения Крыма в состав Украины, была зафиксирована как официальная.

Выступая в телеэфире телеканала «1+1» Шмыгаль неожиданно проявил неслыханный для украинской политической элиты уровень гуманности и вменяемости. Возникло даже ощущение, что он сознательно пошёл вопреки действующей политической повестке, приняв решение сломать сложившийся тренд.

«Вопрос подачи воды в оккупированный Крым — это не вопрос торговли с оккупантом, не вопрос какого-то бизнеса, это вопрос гуманитарной поддержки людей, которые живут в Крыму. Неподача туда воды приведет к гуманитарной катастрофе», — объявил новый глава украинского Кабмина.

За свой очень человеческий поступок Шмыгаль удостоился похвалы из уст не кого-нибудь там, а целой Натальи Поклонской.

«Знаю, что Шмыгаль — мужчина деловой, въедливый технократ, а не уличный горлопан. Думаю, получится договориться по воде — не через выступления на ток-шоу, а через долгие и секретные переговоры. Ведь водная блокада — преступление сродни временам Средневековья или Гитлера. И расследовать его должна или инквизиция, или следователи в Нюрнберге», — основательно авансировала она нового главу Кабмина.

Что происходило после революционного заявления Шмыгаля в кулуарах, неизвестно. Но последовала вполне ожидаемая и, как всегда, буйная реакция со стороны националистов, которые немедленно заговорили о предательстве национальных интересов.

То ли из-за этого, то ли из-за сделанного в тиши правительственных кабинетов внушения на следующий день Шмыгаль разворачивает оглобли в прямо противоположном направлении.

В «Фейсбуке» премьер вывешивает жалкое разъяснение: «Формат ток-шоу не лучший, чтобы обсуждать сложные вопросы. Например, вопрос подачи воды в Крым. В очередной раз хочу подчеркнуть, что правительство не забывает об украинцах, которые живут на территории временно оккупированного украинского Крыма. Мы хотим, чтобы они чувствовали, что мы заботимся о них. Действительно, по техническим причинам поделить воду, которая пойдёт людям, и воду, которая пойдет на военные базы, невозможно».

По словам Шмыгаля, этот его тезис каким-то образом потерялся во время эфира.

В итоге новое лицо исполнительной власти делает то же самое, что и многие до него — возвращается к любимому детищу Порошенко, старой и доброй идее водяной блокады Крыма: «Позиция остается неизменной: мы хотели бы подавать воду нашим гражданам, но не можем, и у нас нет технической возможности делать это до деоккупации полуострова и возвращения его в состав Украины».

Обычно все остальные на этом и успокаивались. Но Шмыгаль продемонстрировал, что он — отнюдь не остальные. Он делает третий и вновь неожиданный ход, частично возвращаясь на исходные рубежи, которыми овладел во время ток-шоу.

Сегодня он объяснил депутатам, что вода может поставляться в гражданский сектор: «Хоть цистернами, хоть канистрами, хоть бутылями мы должны это обеспечить. Это наш долг перед нашими украинцами».

Все эти кульбиты были проделаны Шмыгалем в течение одних суток. И именно поэтому уже есть основания говорить о феерической колоритности этой фигуры.

Что же касается существа вопроса, то последний компромиссный вариант, на котором остановился премьер, не имеет ровным счётом никакого смысла. Ибо подавать воду, разделяя её по секторам, невозможно в принципе.

Если она поступает в распоряжение крымчан, то они используют её так, как считают нужным. Это всё означает, что все заявления так же мало связаны с реальностью, как и обещания Зеленского покончить дело миром в Донбассе.

И, кстати, такую модель поведения запустил в оборот именно нынешний украинский правитель. Пришедший к власти благодаря обещаниям закончить войну, он под давлением националистов сейчас по вопросу мирного урегулирования находится на тех же позициях, что и его предшественник. А кое в чём продвинулся даже дальше него.

Персоналии в системе вещей, сложившейся на Украине после и в результате Майдана, имеют ускользающе малое значение. Есть неизменяемые реперные точки в идеологической доктрине, принятой на вооружение постмайданным режимом. Они являются консенсусными для большей части политических сил.

Это евратлантическая интеграция, либеральные экономические реформы, восприятие России как врага, агрессора и оккупанта.

Коррекция этого политического курса невозможна. В такой системе координат нет места человеческому отношению к жителям Крыма и отмене водной блокады, не существует в них и перспективы восстановления разорванных экономических связей с Россией.

А это означает, что система вещей всё равно возьмёт верх над любыми благими помыслами и планами. Каким бы прагматиком и замечательным управленцем ни был Шмыгаль (в чём есть серьёзные сомнения), ни ему, ни кому-либо другому не удастся переломить генеральную линию.

Как не удалось Зеленскому.

Майдан всё равно восторжествует.