В отличие от Фридриха Эрмлера и Сергея Юткевича, Михаил Ромм, снявший «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году» и «Обыкновенный фашизм», так и не стал лауреатом крупных европейских фестивалей, при том, что не раз был среди номинантов. Однако этот факт ничуть не умаляет величие этого кинорежиссёра, фильмы которого продолжают быть актуальными сегодня. Творчество Михаила Ромма – это своего рода портрет ХХ века, написанный с натуры и дающий пищу для размышлений, отмечает VATNIKSTAN.

Вспоминая о своём приходе в кино, Михаил Ромм, с дня рождения которого 24 января 2021 года исполняется 120 лет, писал:

«В молодости я был неудачником. Прежде чем стать кинематографистом, я переменил много профессий, правда, все они лежали в области разных искусств… Я поздно догадался заняться кинематографической деятельностью: мне было 28 лет, когда я получил первый гонорар за детскую короткометражку, написанную в соавторстве ещё с тремя лицами. До этого я занимался всеми видами искусства, кроме балета и игры на тромбоне».

Подобный «синкретизм» художественных интересов – характерная черта большинства отечественных режиссёров, рождённых на стыке эпох. Возможно, благодаря именно этому свойству советское кино периода своего становления и расцвета обрело свою самобытность.

«Пышка» (1934) – первая работа Михаила Ромма как режиссёра-постановщика. Дирекция «Мосфильма» поставила перед молодым режиссёром следующие условия: снять фильм без звука при минимуме декораций, используя не более десяти актёров без участия массовки. Ко всему прочему, на написание сценария отводилось две недели. За основу была взята одноимённая новелла Ги де Мопассана.

С поставленной задачей Ромм справился более чем успешно, превратив технические ограничения в художественный приём. Размеренность и мягкость кадров сочетаются с кинематографической динамикой сюжета, а отсутствие звука наполняет визуальную составляющую большей глубиной. Также заметно влияние изобразительной культуры 1920-х годов, которая вместе с «деревянной выразительностью» создаёт особый контрапункт. «Пышка» является последней значимой картиной советского немого кино, снятой специально для показов в сельских кинотеатрах. Помимо Ромма, благодаря данной ленте в кино дебютировала культовая советская актриса Фаина Раневская.

Критики, однако, не приняли «Пышку». Главным недостатком картины служило то, что это — экранизация зарубежной классики в то время, как политическая конъюнктура требовала высказываний по поводу современности или же хотя бы постановки по русской классике. На этот счёт у Ромма была идея снять «Пиковую даму», но руководство «Мосфильма» отказало. В итоге был снят едва ли не первый советский фильм в жанре истерн (аналог американских вестернов) «Тринадцать» (1936).

Противостояние «Мосфильма» с «Ленфильмом» важным образом отразилось на творческой судьбе Михаила Ромма. В 1937 году руководству московской киностудии понадобился режиссёр, который смог бы за два с половиной месяца сделать картину о Ленине. «Мосфильм» хотел во что бы то ни стало обогнать коллег из Ленинграда, где Сергей Юткевич снимал «Человека с ружьём». Режиссёром-постановщиком Ромм был назначен не случайно, ибо чрезвычайно короткие сроки отпугнули других режиссёров, а Ромм в своей карьере уже имел подобный опыт создания кино. Премьера картины «Ленин в Октябре» состоялась 7 ноября в Большом театре. После успеха фильма, который лично одобрил Сталин, Ромм был признан одним из ведущих советских режиссёров.

Казалось бы, вот он, момент, когда можно было воплотить желание снять «Пиковую даму», но в 1938 году Ромму было поручено продолжить ленинскую тему и снять «Ленин в 1918 году». Как и в предыдущем фильме о Ленине, вождя революции сыграл актёр Борис Щукин. Позже окажется, что эта роль станет главной в его творческой карьере, а миллионам советских людей Ленин запомнится таким, каким его сыграл Щукин.

Если сравнивать ленинианы Михаила Ромма и Сергея Юткевича, то можно найти как различия, так и схожести. Если различия обусловлены разным характером творчества этих двух режиссёров, то схожие моменты можно объяснить с помощью контекста, в котором эти фильмы снимались. До 1937 года на киноэкране Ленин был изображён лишь в «Октябре» Эйзенштейна, поэтому перед режиссёрами стояла задача создать тот образ Ленина, который был бы чётким и запоминающимся, простым и одновременно многогранным. Главный приём, используемый и Роммом, и Юткевичем, – упрощение образа Ленина. Оба режиссёра стремились показать вождя мировой пролетарской революции как можно более живым и настоящим. Как позже отмечал сам Ромм, образ Ленина вышел «слишком человеческий», без «нравоучительного величия» и слегка комедийный. В дальнейшем именно этот образ вождя революции получит своё продолжение в советском кино.

Фрагмент афиши (или «постера») фильма «Ленин в Октябре»

Ученик Михаила Ромма, режиссёр Григорий Чухрай, вот что рассказывал о дилогии про Ленина:

«В то время когда другие забились в угол и молчали, Ромм решил противопоставить Сталину Ленина. Не исторического Ленина, а такого, который жил тогда в сознании народа. Такое противопоставление считалось величайшей крамолой и каралось расстрелом. А Ромм отважился».

После повторного успеха, которого Ромм добился фильмом «Ленин в 1918 году», будет принято решение отправить картину во Францию, где в сентябре 1939 года должен был пройти первый Каннский кинофестиваль. Но из-за начавшейся Второй мировой войны фестиваль было решено перенести, и Михаил Ромм сможет представить свой фильм лишь спустя семь лет. Правда, это будет уже не «Ленин в 1918 году», а агитационно-пропагандистский «Человек №217», снятый в 1944 году.

Перед этим в 1941-м выйдет знаковый для Михаила Ромма фильм «Мечта», рассказывающий о жизни западных украинцев в Польше. В этой картине режиссёр затрагивает главную тему своего творчества – власть, уродующая человека. Через частную драму Ромм как настоящий художник говорит об общественных проблемах. В «Мечте» мы видим, какая пропасть разделяет реальность и иллюзию и как легко люди оказываются в западне, которая, может, и выглядит как мечта, но таковой не является.

«Человек №217» (1944) – образец жёсткой пропаганды, пробуждающей ненависть к врагу. При том, что враг самый конкретный – немец. Фильм рассказывает о жизни советских людей, угнанных в Германию для выполнения тяжёлых работ. Важным эпизодом является смерть замученного фашистами советского учёного, работавшего дворником. Но даже агитационная составляющая фильма не делает его хуже. Ромм, как и прежде, продолжает исследовать тему человека и власти. И если убрать внешние атрибуты, то мы получим ни что иное, как документ, отражающий эмоцию времени.

В послевоенные годы Михаил Ромм продолжает свою режиссёрскую деятельность и снимает дилогию об адмирале Ушакове – «Адмирал Ушаков» (1953) и «Корабли штурмуют бастионы» (1953). Изображение в центре повествования крупной исторической личности, таким образом, является развитием уже существующего творческого метода режиссёра. «Убийство на улице Данте» (1956) станет в свою очередь очередным исследованием на тему травмирующей человека идеологии. Этот момент будет переходным для Михаила Ромма на пути к его главному фильму «Обыкновенный фашизм» (1965).

Но до этого выйдет ещё один фильм, о котором нельзя не сказать – «Девять дней одного года» (1962). Здесь Ромм начинает говорить о новых проблемах технократического общества второй половины ХХ века. Также в этом фильме режиссёр выводит новый тип героя в советском кино – учёного интеллигента. Карен Шахназаров выскажется о фильме как о «самой шестидесятнической картине». Фильм получит большой успех среди зрителей и станет одним из самых кассовых в истории советского кино. Не останется он и без внимания европейской аудитории. В 1962 году на Международном кинофестивале в Карловых Варах фильм удостоится премии «Хрустальный глобус».

Съёмка фильма «Девять дней одного года»

В 1964 году Юрий Ханютин и Майя Туровская предлагают Михаилу Ромму сценарий документального фильма о фашизме. Начинаются съёмки. В качестве материала используется трофейная кино- и фотохроника, взятая из немецких архивов. В этой работе Ромм выступает как прямой последователь Вертова, Пудовкина и Эйзенштейна, используя всевозможные приёмы киномонтажа, основанного на нехудожественных материалах.

«Обыкновенный фашизм», безусловно, является главной работой в фильмографии режиссёра. Именно здесь Михаил Ромм в полной мере раскрывает свою главную тему, берущую начало ещё с «Пышки». На протяжении двухчасового фильма голос Михаила Ромма рассказывает об ужасе, который принесла в мир фашистская идеология, а шокирующие кадры и музыкальное сопровождение позволяют добиться ошеломляющего эффекта. Но помимо фашизма в фильме проскальзывает и другая тема – критика любого тоталитарного строя. При внимательном рассмотрении можно заметить, что режиссёр в завуалированной форме говорит и о реалиях советского строя. Именно по этой причине фильм долгое время так не был показан.

«Обыкновенный фашизм» стал последней крупной работой режиссёра. Следующим фильмом должен был быть «Мир сегодня» — документ, рассказывающий об истории ХХ столетия, но при жизни режиссёра этот проект так и не был реализован. 1 ноября 1971 года жизнь Михаила Ромма оборвётся.

Спустя три года после смерти, его ученики Элем Климов и Марлен Хуциев завершат начатый Михаилом Роммом фильм и назовут его «И всё-таки я верю…». Изначальная задумка останется прежней. Фильм разделён на две части, первая из которых начинается предложением «ровесника века», Михаила Ромма, «пробежать» по истории ХХ века и заканчивается на событиях конца Второй мировой войны – бомбардировках Хиросимы и Нагасаки. Вторая часть описывает современный на тот момент времени мир. Авторы используют хронику, а также отрывки из интервью со школьниками из разных стран.

Пусть Михаил Ромм не обладал на Западе такой ролью, как Михаил Калатозов или Сергей Юткевич, но он несомненно является одним из ярчайших представителей советского кино. Его работы широко обсуждались в среде европейских интеллектуалов и так или иначе имеют там вес. Возможно, режиссёр не был должным образом оценён в силу идеологических причин, но отрицать его вклад в мировой кинематограф нельзя. Для сегодняшнего зрителя темы, затронутые в фильмах Михаила Ромма, остаются также актуальными. Особенно это отчётливо прослеживается на фоне политического безвременья, когда умершие идеологии имеют возможность воскреснуть.