Мужчине, который пишет – автору блога, где Вы, Читатель, сейчас находитесь – нередко задают вопрос: «Как вы пришли в журналистику?» Ныне с удовольствием поведаю эту историю всем пользователям Всемирной Сети на страницах BLOGMKP.RU

«Кто умеет рисовать?»

Пришёл я в журналистику довольно поздно. И как раз вовремя. Я придерживаюсь мнения, что ничто в жизни человека не случается слишком рано или слишком поздно. Всё случается во благовремении – именно в тот день и час, когда на то есть святая воля Божия. Человек по своему неразумию часто судит категориями «рано» или «поздно», а на самом деле – см. предыдущее предложение.

Почему можно полагать, будто Александр Некрот начал журналистскую деятельность поздно?

Дело в том, что во времена, когда Саша Некрот сидел свои десять лет от звонка до звонка, советская власть, приговорившая меня к лишению свободы с отбыванием срока в средней школе, не только издавала хорошие газеты и журналы для детей школьного возраста, но и давала заключённым возможность в них печататься. Было такое красивое слово «юнкор» – слыхали, Читатель?

Кроме того, в каждой камере… пардон, классе заключённым раздавали пионерские поручения, среди которых была и так называемая редколлегия. Подразумевавшая подготовку и выпуск классной стенгазеты.

Но стать юнкором я как-то не додумался. Божией воли на то явно не было. Как не было и на то, чтобы я сделал первые шаги в журналистике корреспондентом стенгазеты.

Когда классная руководительница распределяла пионерские поручения и доходила очередь до «редколлегии», педагог задавала нашей камере вопрос, одновременно ставивший меня в тупик и повергавший в полный ступор:
«Кто умеет рисовать?»

Услышав эту «идиому» – в данном случае слово однокоренное с «идиотизм», – я замирал в безмолвии, а в голове крутилась мысль: КАК эта [самоцензура] не понимает, что стенгазета это не только картинки, но и ТЕКСТЫ?!

Впоследствии:

• объяснить данную простую истину нашей «кере» (от украинского «класний керівник», по-русски «классный руководитель» – Авт.) я ни разу не пытался, считая эти попытки бесполезными;
• в «редколлегию» меня не брали, так как умением рисовать я не блистал, а навязывали какое-нибудь поручение, к которому душа не лежала (однажды говноклассники даже избрали меня, самого слабого мальчика в камере, физоргом – им вообще нравилось надо мной издеваться… – Авт.);
• мелкоуважаемая «редколлегия» никакой классной стенгазеты так и не выпускала (не путать со школьной, когда до нашей камеры доходила очередь – Авт.), что столь же мелкоуважаемую «керу», судя по всему, ничуть не волновало.

Вот так мои тюремные, т.е. школьные годы и прошли без журналистики.

За что я, разумеется, премного благодарен Всевышнему.
Хотите знать почему, Читатель?

По трём соображениям:

1. я благодарен Господу за всё;
2. журналистика не стала для меня занятием, порядком надоевшим в тюремный период жизни;
3. не пришлось сталкиваться с советской цензурой (я не упоротый антисоветчик и не говорю, что она так уж плоха, но для меня её отрицательная сторона наверняка перечеркнула бы положительную – Авт.).

Всё это очень интересно (не так ли, Читатель? – Авт.), но как же я в журналистику пришёл? А вот мы до этого и дошли.

Мои университеты

Пробы пера

Три первых журналистских текста Александр Некрот сотворил во время учёбы в вузе на втором-третьем курсе. Вуз сначала назывался Луцким педагогическим институтом имени Леси Украинки, затем – Волынским государственным университетом им. Леси Украинки. А тексты из себя представляли:

1. фельетон в областную сатирически-юмористическую газету «Нате» о прогульщиках занятий в упомянутом вузе. В «Нате» я к тому времени начал печататься с сатирическими стихами;
2. корреспонденцию о Втором всеукраинском фестивале юмора «Всесміх» с участием юмористов из Луцка и Волынской области для той же «Нате» (в отличие от фельетона, осталась неопубликованной – Авт.);
3. отчёт о вечере украинского юмора всё в том же вузе для вузовской многотиражки «Педагог».

Помню, последний текст редактрисса многотиражки «порезала» не просто безжалостно – до состояния «ни складу ни ладу». К счастью, его я подписал псевдонимом (который редактрисса умудрилась переврать, но не беда – Авт.).

Была такая Школа

В сентябре 1994 года – уже на четвёртом курсе универа – я увидел на доске объявлений приглашение записываться в Школу молодого журналиста. В том же месяце она распахнула свои двери в главном корпусе моей альма-матери – здании, где располагалась также редакция самой высокотиражной областной газеты «Волинь». Преподавателем новой Школы оказалась журналистка «Волині», она же небезызвестная поэтесса Валентина Штинько.

Учебный год, проведённый в этой Школе, дал мне ценные теоретические знания основ журналистики. А лекцию о сатирических журналистских жанрах – сатирической заметке, фельетоне и памфлете – Валентина Сергеевна даже доверила прочитать мне. До сих пор рад, что не подвёл, и, конечно же, век благодарен за науку.

«Гаудеамус»

Кто не был молод, тот не был глуп, а на четвёртом курсе вуза, куда поступил сразу после школы-тюрьмы, я был ещё довольно молод. По глупости вступил в общественную организацию под названием «Українська студентська спілка» (УСС). В течение того же 1994/95 учебного года был создан печатный орган Волынского филиала УСС «Гаудеамус» – газета в газете «Народна справа». Редактором «Гаудеамуса» стал пресс-секретарь Волынского филиала УСС Александр Некрот. Да, Читатель, тот самый.

«Гаудеамус» выходил в течение всего календарного 1995 года с перерывом на студенческие летние каникулы. Автором большинства (если не всех) заметок и прочих журналистских текстов был лично редактор. Работавший, правда, исключительно на общественных началах.

Газета без пера и TV без микрофона

В 1996 году моя журналистская деятельность могла закончиться, официально не начавшись. И одновременно могла официально начаться! Как же это? – а очень просто.

Редактором вышеупомянутой газеты «Народна справа» был глава краевой (областной – Авт.) организации Народного Руха Украины. Из-за также упомянутых выше возрастных проблем с умом я вступил не только в УСС, но и в НРУ (а также в Молодой Рух – Авт.). Краевому главе НРУ & редактору понадобился человек в штаб Руха на организационную работу.

С одной стороны:

• этим человеком согласился стать всё тот же Александр Некрот;
• когда я вступил в эту должность, времени на журналистику у меня резко не осталось.

Но с другой стороны – числился этот человек не орговиком, а журналистом «Народної справи».

Что же журналистская карьера официально не началась? Вступая в должность, я ещё доучивался в вузе на стационаре… короче, запись об учёбе в универе в трудовой книжке осталась, а о «работе» в «Народній справі» – нет.

Ведь орговиком я, к слову, проработал совсем мало, ибо вознаграждение за этот нелёгкий труд получал весьма и весьма скромное. Как только подвернулась возможность сменить место работы – воспользовался. Тем более, уходил не абы куда, а на телевидение!

Однако и на TV я работал не журналистом. Наша группа делала в областной телекомпании «Аверс» юмористическую игровую телепередачу, я был актёром. Попал туда, конечно, не с бухты-барахты, а поскольку:

• в те же студенческие годы играл в народном самодеятельном театре городского Дома культуры;
• со своими сатирическими и юмористическими стихами, а также юмором других авторов выступал на сцене, даже стал лауреатом всеукраинского молодёжного фестиваля «Жемчужины сезона» (укр. «Перлини сезону») в разговорном жанре.

Получается, что журналисты – труженики пера и микрофона, а автор этих строк одно время работал в газете без пера и на телевидении без микрофона.

Пришёл и пишу

К счастью, и в юмористической телепрограмме, которую благодарные зрители даже окрестили «волынские "Маски-шоу"», я надолго не задержался.

Почему «к счастью»? И тут причина не одна – навскидку могу назвать целых две:

1. платили актёрам юмористического шоу на «Аверсе» даже меньше, чем я получал на предыдущей работе;
2. я счастлив, что 1 сентября 1997 года моя журналистская карьера наконец-то началась де-юре.

Можно ли считать, что де-факто она началась раньше, и если да, то с какого момента – судите лучше сами, Читатель.

А началом де-юре стало зачисление меня в штат областной газеты «Сім’я і дім» (позже ставшей всеукраинской – Авт.) на должность редактора отдела новостей.

На актёрской работе, в отличие от партийной, время писать в газету у меня уже было. А в газете «Сім’я і дім», впервые вышедшей в свет в последний четверг 1996 года, в июле 1997-го уже работали два моих приятеля. В том же месяце июле выпала пороша… шучу, конечно… объём газеты увеличился с 2 до 3 печатных листов, или с 8 страниц формата А3 до 12-ти, и моя помощь в качестве внештатника оказалась очень кстати. Месяц, второй – и в штат приняли!

Вот так и пришёл.
Вот с тех пор и пишу.

А дальше… это уже совсем другие истории. Для следующих публикаций в Блоге Мужчины, который пишет.

Искренне Ваш
Александр Некрот