О подробностях авиаудара ВСУ по Старой Кондрашевке 2 июля 2014 года ЛуганскИнформЦентру рассказала свидетельница этой трагедии, ныне помощница депутата Народного Совета ЛНР, младший инструктор по медицинской части клуба начальной военной подготовки "Доброволец" Татьяна Горбанева.

САМОЛЕТЫ НАД СТАНИЦЕЙ

Тем летом мне шел 18-й год, я только училась, была студенткой первого курса юридического факультета университета имени Даля. И жили на тот момент мы в Станице (Луганской – все примечания ЛИЦ), так как еще в 2000 году наша семья переехала туда из Луганска. Жили не в самом центре поселка, а ближе к церкви, то есть достаточно далеко от того места, где именно и случилась эта трагедия.

На тот момент у меня мама работала в Луганске медсестрой в Доме ребенка, она ездила со станции, тогда еще ходили тепловозы. Как раз железнодорожная станция Кондрашевская располагалась рядом с местом авиаудара – пострадавшая улица шла сразу после вокзала. У меня мама в этот день должна была как раз из Луганска приехать с суток (суточного дежурства) на этом тепловозе. Время сходилось, а мобильной связи тогда практически не было. И мы очень переживали из-за того, что украинские самолеты стали кружить над станцией с восьми-девяти часов утра. Они, как всегда, зашли парой над Станицей в четыре утра и после нескольких заходов улетели. Потом в восемь-девять утра они вновь появлялись, покружили над станцией и опять ушли.

КОЛЕСО В НЕБЕ

Благо, к моменту атаки мама уже пришла домой. И вот как раз, как она только вернулась, они и ударили: взрывы и дым, и всё ты видишь, конечно. Когда они стреляют, выпускают реактивные снаряды, то от самолета идет такая "расселочка" – выхлопы черного дыма. Пока еще ты не слышишь звук, но по вот этой "расселочке" понимаешь, что они куда-то запустили ракеты. Снарядов выпустили довольно много, я, наверное, таких "расселочных" залпа три-четыре видела. Кроме того, они сбросили несколько кассетных бомб, а также били по поселку из авиационных пушек – мы слышали такой характерный рык с неба. Они вначале кружат-кружат, потом подлетают и в момент, когда подлетают, пикируют, выстрелили, поднялись, за ним второй самолет то же самое – как колесо в небе. Всего таких атак было раза три-четыре, наверное.

Помимо ракет, кассетных и обычных бомб, говорили, что они потом сбрасывали еще и фосфорные бомбы. В тот день нет, а вот после они фосфором бомбили. Их видно потому, что они по-особенному выглядят – как салют опускается на землю. Вначале оно бело-желтое, но чем ниже опускается, начинает больше желтеть. Такое я своими глазами тоже видела.

ОПОЛЧЕНЦЕВ НЕ БЫЛО

Кондрашевка – это как район Станицы, названный так из-за железнодорожной станции, а улица, по которой произошел этот авиаудар, называется улица Островского. Там не было никогда военных, вообще в Кондрашевке наших не было. Наши военные, ополченцы, они всегда старались уходить подальше от жилых домов. Они, в отличие от украинских, не прячутся за детьми, за школами, за больницами. Просто я еще застала тот момент, когда украинская армия зашла к нам в район, почему мы, собственно, оттуда и уехали. Украинские военные сразу заехали в больницу, они там укрывались от наших ополченцев.

УЛИЦА МОСКВА-ДОНБАСС

В этот же день они отбомбились по улице Москва-Донбасс, если я не ошибаюсь, у нас там полицейский участок был – РОВД. Они разбомбили близлежащие здания полностью: три-четыре стерты, что называется, под ноль, под фундамент, там после остались огромные ямы. Было похоже на то, что они квадратами укладывали бомбы. Еще задело здание суда, там люди как раз, они просто рядом были. Жертвы тоже были, но я вам точно не скажу, где, когда и сколько. Все старались уйти либо в крупные убежища, либо в подвалы. Иногда людей и в подвалах настигала эта участь. Ну, у кого как подвалы, у кого-то как бетонные коробки, если снаряд попадает не в бок, а сверху, то тебя сверху накрывает еще плита бетонная. Подвал не был гарантией того, что ты можешь выжить, поэтому наша семья в подвал не ходила.

ДЫМЯЩИЕСЯ КОРОБКИ ДОМОВ

На следующий день я, мама и мой младший брат сели на велосипеды и поехали туда, чтобы чем-то помочь людям. Сразу не рискнули, боялись повторного удара. Приехав, увидели груды кирпича и бетона вместо домов или дымящиеся коробки руин и другие частично разбитые. Везде запекшаяся на земле кровь, части одежды и, самое страшное, части тел, которые даже на деревьях были – просто куски мяса свисали с деревьев. Большую часть останков к тому времени уже вывезли. Я не из слабонервных, но мне кажется, что вот этого я никогда не забуду. В этот момент тебя просто схватывает: эмоций много внутри, а ты не можешь это ничем выразить, потому что у тебя непонимание, как в XXI веке государство может так поступить со своим же народом.

Стоял плач, где-то люди были озлоблены тем, что они не понимали, за что, они не понимали, почему. Кто-то просто сидел на корточках, на останках своих домов: сидел и плакал.

ВАНЯ ЕРМИЛОВ

Там погиб маленький ребенок с отцом. Ему было пять лет. Я знаю, что он как раз в это время гулял с детьми на улице. Просто дети бегали, играли, как в любых селах и городах летом. И тут отец услышал рев самолета и побежал закрыть ребенка, и так оба погибли. Врать о погибших не буду, но знаю, что больше 10 человек точно. Раненых десятки были.

ЗАЧЕМ ВЫ ПРИЕХАЛИ?!

Люди были очень злы, было очень много агрессии. В день удара приехали СМИ и кто-то говорит, что даже на журналистов ругались: "Зачем вы приехали?! Может, это из-за вас!" Люди реагировали буквально на всё. Это можно понять: ты живешь своей жизнью, никого не трогаешь, по улице гуляют твои дети и тут ни с того, ни с сего тебя забрасывают кассетными бомбами и разносят в хлам целую улицу. Метров сто улицы точно пострадало. Там были дома, снесенные "в ноль", и те, где не было одной стены или крышу снесло, а у кого-то сарай разрушило или осколками посекло. Стекла везде вылетели.

ПРИВЫКНУТЬ К ОБСТРЕЛАМ

В то лето, если можно так сказать, мы уже привыкли к каждодневным обстрелам. Я в своей жизни впервые увидела истребители, которые кружили над нами. Штурмовики, истребители – каждый по-разному называл их тогда – мы не понимали, что это за техника. Утром просыпались в четыре часа, они обстреливали либо утром, либо днем, когда на улицах было оживленнее. Иногда рушили инфраструктуру. Точно знаю, что было попадание в газопровод, еще они разбомбили нам школу №2. От нее остались стены и всё: ни крыши, ни внутри ничего нет. После этого мы уже поняли, что ВСУ, украинские власти вообще ни о чем не думают, ничем не руководствуются.

ОПАСАЛИСЬ НАСИЛИЯ

Из Станицы мы уехали после захода украинской армии. Стало нечего есть. Маме уже было совсем проблематично ездить в город, у папы тогда уже работы не было, я стипендию не получала, а бабушке не давали пенсию. Мы выживали только на том, что у нас оставалось на огороде, и на каких-то запасах. Мы понимали, что нам нужно либо здесь где-то работу искать, но это работать на них (представителей Украины), а мы работать на них не хотели, либо уезжать обратно в Луганск: как-то, кем-то работать и как-то здесь выживать.

Но самое главное, конечно, не это. Когда они зашли, то украинские солдаты и боевики начали насиловать девочек и женщин, – мои родители очень переживали за меня. Папа уезжал в город на поиски работы, мама уезжала на сутки, а я оставалась дома с бабушкой, они могли сделать всё что угодно.

ШЕСТЬ ЛЕТ ОЖИДАНИЯ

Мы уезжали на шесть дней. Думали, что сейчас соберемся, на неделю уедем, наши отобьют Станицу, как-то всё успокоится, наладится, и мы вернемся. И вот мы здесь шесть лет. Шесть лет я не была в собственном доме. Мы с соседями общаемся, они у нас нормальные, просто пожилые, у них нет возможности приехать. Они говорят, что присматривают за нашим домом, но, естественно, там уже ничего нет, всё вынесли. Все эти шесть лет в Станице теперь так: если в доме никто не живет, то его выносят. Вплоть до снятых розеток и выключателей. Кто-то рассказывал, что у них даже обои содрали.

У нас юности не было, потому что ты из войны переезжаешь сюда в город и нужно находить работу и жить взрослой жизнью. Хочется, чтоб хотя бы у наших детей были детство и юность.

***

В результате авиудара по Старой Кондрашевке 2 июля 2014 года погибли 12 человек, среди которых пятилетний ребенок, а ранения получили свыше 40 мирных жителей. Также были разрушены жилые дома и объекты инфраструктуры, большое количество местных жителей лишились крова. Спустя сутки украинское командование через подконтрольные им СМИ распространило заявление о том, что "имела место ошибка пилотов".